Больнiчка
Виталий Цаль который год недоумевает: "насколько же нереально круто быть
в этом мире быть сверхразумом?". В воскресенье я полностью разделил это
чувство, каким-то чудом догадавшись, не дожидаясь понедельника, сдаться
в травмпункт с, казалось бы, несильной болью в правом боку.
В больничке велели сдать мочу, но "не очень много", отчего вспомнился
анекдот про чемодан с говном.
Врач начала брать кровь, и я по обычновению отвернулся. Когда
процiдурка закончилась, я повернулся назад и с удивелнием увидел в руке
катетер. "Когда пойдешь домой - вынем", - пообещали мне, и сразу же
залили через него обезболивающее. Подействовало моментально, я оценил.
Снаркоманился я там довольно быстро. Когда я проснулся после наркоза в
реанимации, куда меня поместили только потому, что в других отделениях
не было места, в голове царила нереальная эйфория. Я начал беседовать с
медсестрой по-немецки, и мне казалось, что я делаю это неплохо. Как
было на самом деле, уже не узнать. В процессе выяснил у нее, что значат
числа на мониторе моей жизнедеятельности.
Наутро принесли обезболивающее в таблетках, отчего я почувствовал
разочарование. По вене гораздо круче! В дедушку, с которым я
соседствовал, в тот день этим методом влили, наверное, целое ведро, но
ему было не позавидовать - по его словам, залитое эффекта не имело и
облегчения не приносило.
Всю ночь я боялся повернуться с бока на спину, зато с утра я уже мог
самостоятельно говорить, пить, есть, ходить и ссать. Врач велел
проделывать все это как можно чаще.
Освободили меня уже на третий день. Этим же утром соседа-дедулика,
наконец, отпустило: он тоже начал, как минимум, ходить, пить и есть,
чему я был несказанно рад.
На радостях купил два килограмма пельменей, здоровенную банку сметану
и кулек "осеннего вальса".
в этом мире быть сверхразумом?". В воскресенье я полностью разделил это
чувство, каким-то чудом догадавшись, не дожидаясь понедельника, сдаться
в травмпункт с, казалось бы, несильной болью в правом боку.
В больничке велели сдать мочу, но "не очень много", отчего вспомнился
анекдот про чемодан с говном.
Врач начала брать кровь, и я по обычновению отвернулся. Когда
процiдурка закончилась, я повернулся назад и с удивелнием увидел в руке
катетер. "Когда пойдешь домой - вынем", - пообещали мне, и сразу же
залили через него обезболивающее. Подействовало моментально, я оценил.
Снаркоманился я там довольно быстро. Когда я проснулся после наркоза в
реанимации, куда меня поместили только потому, что в других отделениях
не было места, в голове царила нереальная эйфория. Я начал беседовать с
медсестрой по-немецки, и мне казалось, что я делаю это неплохо. Как
было на самом деле, уже не узнать. В процессе выяснил у нее, что значат
числа на мониторе моей жизнедеятельности.
Наутро принесли обезболивающее в таблетках, отчего я почувствовал
разочарование. По вене гораздо круче! В дедушку, с которым я
соседствовал, в тот день этим методом влили, наверное, целое ведро, но
ему было не позавидовать - по его словам, залитое эффекта не имело и
облегчения не приносило.
Всю ночь я боялся повернуться с бока на спину, зато с утра я уже мог
самостоятельно говорить, пить, есть, ходить и ссать. Врач велел
проделывать все это как можно чаще.
Освободили меня уже на третий день. Этим же утром соседа-дедулика,
наконец, отпустило: он тоже начал, как минимум, ходить, пить и есть,
чему я был несказанно рад.
На радостях купил два килограмма пельменей, здоровенную банку сметану
и кулек "осеннего вальса".